"Многие в наше время влюбились в большевистскую Россию, не познакомившись с предметом своей любви. Между тем, горькая правда состоит в том, что Русская революция едва ли может что-либо нам предложить, это пугающий пример и свидетельство того, что большевики — в хорошем и в плохом — являются русским вариантом якобинцев. Трагедия Русской революции — в том, что русский народ сейчас, спустя пятнадцать лет бесконечных экспериментов, во многих отношениях более отсталый, чем до начала Революции. Тот, кто исследует Русскую революцию в её нынешнем виде, тот увидит общие черты не только с Великой французской революцией, но также и с российскими реалиями при старом режиме. Большая часть пороков, которые когда-то были предметами ожесточённейшей критики со стороны революционеров и неодобрения всего остального мира — такие же, как и те, что угнетают сегодняшнюю Россию, в основном даже гораздо хуже: абсолютизм, несвобода, милитаризм, ничтожная ценность индивида и его прав, тайная полиция, голод, социальные противоречия, нерешённые крестьянские вопросы, госмонополия на торговлю спиртным и т.д.
Ленин и его свита оказались хорошими разрушителями, но плохими строителями. Сегодня Россия стоит, как поколение назад, перед лицом новых переворотов."

"Нравственный закон наших поступков, в какой бы форме он ни проявлялся, обязательно обозначает некую высшую, стояющую над индивидом, сущность и требует от нас соответствия наших действий воле и намерениям этой высшей сущности. Для большевиков этой высшей сущностью является мировая революция, воплощение коммунистического общества, которое пока представлено Советским Союзом. Мировая революция не только должна освободить людей, она же ещё представляет из себя основу морального учения.
То, что противостоит мировой революции — это плохо, то, что способствует — это хорошо. Этот принцип лежит даже в основе уголовного законодательства. В России гораздо более тяжким преступлением считается выступать против большевистского правительства, чем убить человека."

"Тактика большевиков заключается в том, чтобы объявлять миру о «свободе вероисповедания», при этом заставляя религию замолчать, притесняя её адептов, бросая их в тюрьму, высылая и расстреливая, закрывая церкви, синагоги, мечети, молельни, снося их или перестраивая в клубы, столовые, кинотеатры и т. д., навязывая и поощряя антирелигиозные занятия и подобную агитацию, запрещая субботы и воскресенья и т.д. Однако большевики знают и более «миролюбивые», при этом действенные меры. Вот так говорят на службе молодой девушке, работающей чтобы прокормить себя и свою мать: «Мы заметили, что твоя мать ходит в церковь. Либо она с этим порывает, либо мы порываем с тобой».