Мистерии в целом подразумевают особые церемонии посвящения, которые носят эзотерический характер и часто связаны с годовым сельскохозяйственным циклом. Обычно они связаны с судьбой почитаемых божественных сил и передачей религиозной мудрости, позволяющей посвященным победить смерть. Они были частью общей религиозной жизни, но в то же время отделялись от общедоступного общественного культа; по этой причине их также называли «тайными культами».

 Мы располагаем относительно достоверными сведениями об общей структуре некоторых мистериальных церемоний, таких как Элевсинская и Самофракийская мистерии, мистерии Исиды и Митры. Мы знаем, что шествия и общественные действа (жертвоприношения, танцы, музыка) обрамляли собственно священное торжество, которое проводилось в закрытых помещениях (telestērion, spelunca, храм) и обычно состояло из двух-трех актов, состоящих из драматического действия (drōmenon), включая «создание и демонстрацию» определенных символов (deiknumena) и их интерпретацию (exēgēsis), заключавшуюся в передаче самого мифа (legomena) и сопутствующих ему формул. Священное действие (drōmenon) и священное повествование (legomenon, mythos, hieros logos) были тесно связаны.

 Мы относительно мало знаем о центральной церемонии, то есть о собственно посвящении. Поэтому мы можем интерпретировать ее только гипотетически. По-видимому, сердцевина празднования предназначалась для того, чтобы связать посвященного (mystēs) при помощи слова и действия с судьбой божества или божеств и тем самым заложить основу надежды на какую-то лучшую участь (agathē elpis) после смерти. На эту интерпретацию также указывают погребальные дары для умерших (например, «орфические» золотые пластины из южной Италии, обсуждаемые в этом томе Эдмондсом и Бернабе).

 Древние человеческие вопросы страдания, смерти и вины, несомненно, играли важную роль в действенности мистерий. Идея перерождения может быть документально обнаружена только в позднем эллинизме. Однако нет никаких свидетельств единой теологической доктрины, общих для всех мистерий, поскольку расхождения в их происхождении и историческом развитии, включая даже более позднее философское объяснение их логоса, были слишком велики, чтобы допустить это.

 Историко-феноменологическая проблема происхождения мистерий остается нерешенной. Были предприняты неоднократные попытки выйти за рамки явно устаревшей теории мифов о природе. Этнологи, в частности, неоднократно обращались к мистериям и интерпретировали их как пережитки древних «обрядов перехода» – теория, которую особенно поддерживали Мирча Элиаде и Анджело Брелих. Обе интерпретации сливаются в традиционной идее о том, что происхождение мистерий следует искать на какой-то из стадий развития первобытного земледельческого общества. На эллинистические мистерии Исиды оказали влияние элевсинские мистерии Деметры и Персефоны (Коры). Во всяком случае, все наши древние источники подтверждают то мнение, что так называемые восточные мистерии в общем приобрели свой характер прежде всего от элевсинских мистерий и получили широкое распространение лишь в результате эллинизации. Поэтому в рамках этого обзора мы должны начать с древнегреческих мистериальных (в более узком смысле этого термина, в отличие от более широкого термина «мистический», как определено выше Гордоном и Бьянки) культов, особенно культов Элевсина и Диониса/Орфея, и двигаться дальше к родственным им восточным культам, а именно к культам Кибелы и Митры.