"Хаотическая преисподняя души придает экстатическому опьянению оргиастические черты. Отсюда и ночь, наполненная факелами, в самый разгар бешеной пляски, которая сопровождается ударами в медные бубны и звуками фригийской флейты. Как уже указывалось, в этом процессе полюса еще не разделены. И то, что в простом смысле является проявлением космоса, есть сочлененный мир, который еще не выделен из структурированного хаоса. В беременной Тьме вакхического вихря пробуждается свет Эроса. С этого момента разные полюса связаны между собой через раскаленное кольцо вечно обновляемого объятия."

"У орфиков в их учении о рождении Богов, а также у Гесиода накануне рождения Эроса царит хаос. Подобное предположение базируется на экстатическом переживании. На переходном периоде любого Экстаза, который длится от распада или плавления до вспыхнувшего из глубины души хаоса всех чувств сразу, экстатическое возбуждение оказывается связано прежде всего с более или менее определенными чувствами. Впрочем, на уровне простых чувств могут случаться сильные расхождения, включая полные противоположности: желание и неудовольствие, радость и печаль, ожидание и воспоминания, надежда и трепет, любовь и гнев, триумф и ужас, сладость и горечь. Но все они находятся в неразрывном целом. «В высшей радости раздается крик ужаса или тоскливой жалобы» (Фридрих Ницше). Кто не испытывал этого, тот опирается на подходящие «смешанные» чувства. Например, томительную сладость суеты, радостную скорбь обретенного величия, мучительную ревность, теплящуюся меланхолию. В данном случае приходит на память строфа из Гете: «Я не ищу покоя столбняка, Способность потрясаться — высока, И непривычность чувства драгоценна тем, что роднит с безмерностью вселенной».

"Оглядываясь назад, мы можем подвести некоторые итоги. Через экстатическое бурление подлинная жизнь направлена на высвобождение из пут Духа. Исполнение этого состоит в пробуждении души, а пробудившаяся душа — это созерцание. Она видит лишь реальность первообраза. Первообраз — это явленная душа прошлого. Для явления она требует телесной связи с кровью, которая является олицетворением жизни. Это происходит через акт созерцания, который принимает форму мистической свадьбы между созерцающей душой и созерцаемым деймоном. «Возвращаясь в себя», экстатик обладает знаниями, которые приходят к нему через воспоминания, — мир фактов является всего лишь громоздкой фикцией. Телесный мир — это мир символов, что есть всего лишь отпрыски созерцания, перед лицом которого случившаяся смерть означает всего лишь изменение, преобразование, трансформацию."