"И набегают волны, волны, волны, одни за другими; они вздымают к небу свою белую пену, свою соль и свой йод, они сохраняют солнце в водных переливах, обвивают его, охлаждают и отражают в мириадах отблесков в одиночестве своей пустыни. Такова и жизнь в океане времени. Быть может, одна из этих волн помнит о прекрасном корабле или о каком-то кораблекрушении; она думает, что они вечны, и хотела бы рассказать их историю водорослям и скалам ненадежного берега. Но волна существует всего лишь миг и не может передать ни свой опыт, ни отражение солнца, ни воспоминание своей ближайшей сестре, чтобы обогатить великую память моря. Шум и пение волн — это их плач и мученичество. Так и жизнь человека, животных и богов должна вызывать гулкий шум на берегах бесконечности, но их крылья ломаются, и они умирают на скале, где нас подстерегает ещё более грандиозная иллюзия."

"— Хорошо, профессор, но что касается вашего аргумента против Амегино, то он меня не убедил. Представьте себе: такой же конец постигнет нынешнюю цивилизацию, в результате катастрофы или по другим причинам, и останутся лишь разрозненные человеческие существа, которые, пережив новое варварство, создадут другую цивилизацию. Пройдут века, славное прошлое будет забыто, останется лишь смутная легенда, и какой-нибудь новый человек науки сможет найти скелет где-нибудь в Африке или Бразилии. Это будет не скелет одного из нас, например, а скелет одного из наших современных дикарей, каннибалов, и вместе с ним скелет шимпанзе. Что подумает этот человек науки? С давних пор цивилизованное человечество помнит только свою собственную историю, несколько тысячелетий. Однако, если произведут раскопки в другом месте и найдут ваш скелет, профессор, ваш череп, что скажет этот человек науки? Скажет ли он, что этого не может быть?"