Когда государство порождено насилием, применявшемся при возникновении буржуазного общества, и когда человеческое самоосвобождение имеет тенденцию дополнить себя политическим самоосвобождением, государство должно дойти до полной отмены религии вплоть до ее уничтожения, как оно должно дойти до отмены частной собственности путем конфискации, как оно лишало людей жизни при помощи гильотины.

Кровная общность развивается в территориальную, потому что трудно представить себе, разве что в исключительных случаях, устойчивую и долговечную подлинно кровную общность без общности территориальной, ее изначальной современницы. Подобно тому, как женщина, которая рожает ребенка, — говорит Тённис — ощутимым образом представляет временную связь человеческих тел, добавляя новое звено в цепь жизни, так и земля олицетворяет одновременное объединение живой толпы. Кровь и местность, кровь и почва, кровь и родина порождают духовную общность, которая расширяется и охватывает всех членов народа, все ветви расы. Территориальную общность можно считать сплоченным объединением животной жизни, а духовную общность — сплоченным объединением разумной жизни.

В действительности общество — это всего лишь рассеянная и слабая группировка, масса, в которой нет связей между личностями, чуждыми друг другу, чьи личные цели — прибыль, деньги, безудержное потребление, грубые материальные наслаждения, в то время как общность — это прежде всего естественно существующее объединение, основанное с ориентацией на долговечность. В одном случае мы имеем перед собой сугубо экономическое общество, находящееся на грани распада, в другом — биологическую общность с общей экономикой. В этом смысле первое отрезано от прошлого, живет настоящим и мало заботится о будущем, его дух совершенно неисторичен, а вторая, наоборот, связывает прошлое с будущим, воссоединяет их, делает их связь непрерывной.