"С человеком, с гением, может случиться то же, что и с Ницше, когда теряется «нормальный» самоконтроль и можно быть одновременно Дионисом, Цезарем, Христом и самим Ницше, потому что в какой-то точке Вселенной так и есть. Это квантовая математика, или Вечное Возвращение. То же произошло с Гёльдерлином, «сеньором
Сарданелли». И из этого состояния уже не выйти. Медиум — это одержимый человек. Воздух вокруг нас, Вселенная, полны невидимых существ, которые хотят воспользоваться нами или хотя бы нарушить психическое или биологическое состояние всего нашего тела, особенно тонкого тела. Поэты тоже это знают. Как говорил Омар Касерес, «надо быть окруженным призраками, чтобы иметь возможность мыслить»."

"Чили — это ненадежная земля, реликт какой-то доисторической катастрофы, нечто вроде уцелевшего после нее балкона, нависшего над бездной вод. Прекрасная и светлая, окруженная прозрачным ореолом и мистическими вспышками, она тихонько успокаивается, словно прекрасная и хрупкая девочка, больная туберкулезом и обреченная на смерть. Свет и тень, больше света, чем тени. Над долинами, низинами, горами, непорочными вершинами с движущимся нимбом вулканов висит знак драматической судьбы как надежда и как предупреждение. Все повторится: и землетрясение, и катастрофа. Разверзнутся горы, воскреснут гиганты, и уцелевший балкон погрузится в море. А из глубин страшных вод Тихого океана поднимется Континент Духа."

"Мой взгляд терялся на вершинах, за горизонтом, я пел песни, которые слышал от моего отца в детстве. Я пил воду из водостоков, разговаривал с птицами, насекомыми и деревьями. Я говорил им о книгах, которые читал, и об их авторах. Ницше, Джиованни Папини, Кнут Гамсун, Панаит Истрати, Лайош Зилаи — эти имена теперь знают скалы Анд, которые я избрал, птицы, кусты, деревья, скромные цветы, листья. Что чувствовала красивая ящерица радужной расцветки, когда я читал ей «Ночную песнь» Заратустры? В реке метаморфоз, где теперь ее энергия и мысли-вибрации, которые она поглощала, внимательно слушая мои слова, лежа неподвижно на камне?"