Пожинать плоды от беса просвещения - сна разума, рождающего чудовищ в политике, приходиться с большими последствиями, но исправимыми, а в искусстве с меньшими, но необратимыми. Нео-апокалиптический пример: призрак коммунизма, рождённый болезненным умом русофобов Маркса и Энгельса, почему-то прижился именно в ранимой душе России (всемирно отзывчивой, по Достоевскому) и сыгравший роковую роль в её судьбе и вместе с ней миллионов, ни в чём не подозревавших мозгов, отчего сознание до сих пор находится в реанимации со слабыми признаками к выздоровлению. Наркоз, введённый при лечении, дал побочное явление, повлиявший на душевное состояние, потерявшее связь (преемственность) с ментальностью, ушедшей в пространство памяти культуры - что, однако не помешало европейцам объявить «культурный марксизм» могильщиком европейской культуры с превращением её, в просто западную. 

Государства не познавшие прелести быть частью Империи не удосужились оставить о себе памяти в достойном обрамлении, или хотя бы в его руинах. Все столицы Просвещённого абсолютизма отразились в неоклассицизме – ампире, выявляя высшую форму Идеи Империи через Архитектонику сознания и самой себя в Архитектонике Империи - системе гармонии образного строя, имеющего свою логическую связь, как и архитектура возможна только в логике Империи в лице её атрибутов, которые цивилизуют вокруг себя культурное пространство Памяти,  отражаясь в античной инфраструктуре с художественной осознанностью необходимости – форум, амфитеатр, храм, гимназия - показатели, которые никак не вписываются в целеполагание программ нацпроектов. Время упущенных возможностей оборачивается упущенным использованием опыта в поиске смыслов.  

Современная, якобы, «элита» (а точнее, пена спеси общества) настолько скрытна в безумствах и своих пристрастиях, насколько не способна к культуроносности - она не допускает к себялюбивой  (боясь огласки самоназванности) сведущих, превратившись в масло на чёрном хлебе, в отличие от прежней элиты (см. 1-ю часть книги), которая строила будущее достояние  Республики на первой линии, созидая культурное пространство  (даже кичилась богатством), нисколько не давая усомниться в его происхождении, и оттого была правой в своих деяниях, создавая элитную закваску  для культурного замеса белого и чёрного хлебов, отражаясь в эпохе, определяемой по знакам излишеств в архитектуре, на которые про-элита тратилась, не обращая внимания на социальную нужду. Любая революция ведёт к деградации (или вниз и назад на витке) элиты, становясь по нужде квазиэлитой, а следовательно, происходит вырождение элитарных художеств и, как следствие - угасание интеллекта с замещением его на цифровую опеку (в цирковом обличии).